сыграем заново?
не могу сказать, что это лучшее, что я написала. Это бред. к прочетению не рекомендовано.
читать дальше- Где пролегает грань между безумием и интересом, Вильям? Когда, по-вашему, человек становится воистину безумен? – два умопомрачительных до лживости зеленых глаза на мгновение стали холодно-голубыми, на бледном красивом когда-то лице пролегла утомленная усмешка, руки женщины мелко дрожали под воздействием сыворотки правды, наркотик делал свое, он развязал язык единственному оставшемуся в живых свидетелю. Темные русые волосы падали ей на лицо, её била мелкая дрожь.
- Есть ли это момент, когда человек сознает себя не единством или же этот момент начинается тогда, когда человек сам говорит, что не сошел с ума? Вы сумасшедший Вильм? Нет? Вот видите, а исходя из утверждения ваших коллег, выходит, что наоборот, ну да меня не волнует мнение дилетантов, моя психология закончится на вас, а псиония закончилась уже давно.
Она умолкла и посмотрела куда-то за плечо офицера, он мог поклясться, что в один момент в этом безумном взгляде он увидел просветление, просветление разума, на которое способен только сумасшедший.
- Мы пешки на твоей доске, ребенок, ты играешь в шашки съедая пешку за пешкой, но не торопясь возводить людей в дамки… - взгляд упал на лицо офицера, - Вы знаете историю Ганнибала Лектора и Клариссы? Вижу, что что-то припоминаете, да не волнуйтесь, я не буду вам рассказывать их историю заново…. Просто у нас все получилось очень похоже…
Вы зря вкололи мне сыворотку, у меня не больше часа до смерти осталось, противопоказания вы видимо не знали, ну да труп уже ваше дело, а не мое. Действительно, десять лет назад мы были знаменитой парой, номинально, безусловно. Мы себя парой не считали, просто так сошлись дела. Психология помогает и поныне разбираться в действиях людей, прогнозировать их поведение и создавать ловушки. Моей целью никогда не было кого-то поймать, но, так уж вышло. Я была человеком, который дольше всех «ходил по лезвию бритвы», как говорили обо мне, на самом же деле я просто ходила попить кофе в обществе лучшей бритвы мира, как выражаются в криминалитете или же с киллером, как привычней для вас. Самая дорогая, самая качественная машина для уборки «мусора», для устранения препятствий – для меня он был просто Макс. Знаете, когда изо дня в день вы приходите все к одному и тому же человеку попить кофе, начинаешь невольно привыкать к этому странному стечению времени и места. И мы привыкли.
Он услужливо позволял мне играть с его жизнью, убеждаться раз за разом, что человеческого в нем не осталось. Мы разговаривали на отвлеченные темы, учения, происшествия в мире искусства, недостатки религий. Он спокойно относился к любым моим проявлениям интереса к его скромной персоне, его, кажется, немного интересовало, почему я не использую полученные знания для собственного возвышения на ступенях общественного мнения. Только меня привлекал феномен человека-оружия, а не продвижение по рейтингу популярности. Чего вы от меня хотите? Узнать, как он совершал свои убийства? Скольких людей он убил? Кто его заказчики? Это бесполезно, я не знаю ровным счетом ничего, в лапах этого хищника, пресытившегося убийствами, я была любопытной игрушкой, и нет, я не сожалею об этом своем небольшом положении, мне было с ним интересно, - женщина умолкла одной рукой прикоснувшись к виску, по серому лицу можно было различить волну боли. - Он не хотел брать заказа до тех пор, пока цена за мою голову не станет для него достаточной, зато посчитал обычным делом сообщить, что меня заказали влиятельные люди и на меня будет идти охота, я привыкла доверять его холодному расчету, если Макс говорил об убийстве – он говорил всего лишь факты, показывал истинное положение дел, врать было не в его интересах. Вы спросите, почему я не наняла его для своей защиты, но ответ лежит на поверхности. Макс – киллер, оружие уничтожения, а не защиты, если бы я заказала ему своих убийц – он перепахал бы всю индустрию наемников, но перед этим пришлось бы выложить кругленькую сумму, а кто заказчик я не знала. Поэтому я принялась вычислять заказчика, а не убийц, наемники сами меня нашли. Та неделя была сущим адом, по сравнению с первой неделей моего псионизма, вычислить заказчика мне было не сложно, а потом…, меня оставили в покое на несколько лет, случай забылся, но в наших встречах снова появился деловой интерес, все-таки я – единственный клиент регулярно посещающий убийцу, но не для заказов, а просто поговорить. Вы улыбаетесь, нет, я не вспомню, кто именно был моим заказчиком, к несчастью, я поспешила затереть вообще какие-либо ниточки о том времени, не знаю зачем, но из головы моей ушел целый месяц жизни. Потом на меня покушались снова, да, именно тогда я издала свою восьмую книгу «психология охотника», она как раз о моих убийцах, а потом, как-то утром, я поняла, что идти сегодня к Максу не стоит. Ко мне давно приставили охрану, они обычно наблюдали за мной с расстояния, но сегодня их не было. Я поняла, что в охоту вошел настоящий игрок. А поскольку следа мыслей нет – это мастер вроде Шэйда. Как я осталась в живых, до сих пор не подозреваю, но я прибегала ко всем мыслимым и не мыслимым способам выживания, тогда-то я и потеряла способность к псионии, мозг не выдерживал постоянной нагрузки и работать пришлось под прозиумом. Мы играли в прятки с месяц, а потом меня нашли ваши люди, и, как оказалось, узнали во мне того самого психолога, идущего по бритве, право приятно.
Лицо её, правда, радости не излучало, скорее постоянную тупую боль, которая мучила её.
- Я помню, что сбежала от вас. Не удивляйтесь моему лицу, Вильям, ваша сыворотка вступила во взаимодействие с прозиумом, поэтому свойства их изменились. Я помню, что это был последний раз, когда я видела Макса, я знала, что ему осталось не долго, он сказал мне это как-то во время одной из наших встреч. Меня почему-то удивило его лицо, у меня создалось впечатление, что он борется ради чего-то, но вот ради чего? Зачем вы меня откачали, я не понимаю, но точно знаю, что на моей памяти это единственный раз, когда Максу не удалось завершить заказа. Я до сих пор жива.
Женщина откинулась на спинку стула и посмотрела невидящим взглядом в потолок.
- Мой мозг умирает, Вильям, единственное, что я хочу еще сейчас тебе сказать – постарайся забыть все, что я только что сказала, что наговорила в бреду, что вы нашли на него у меня в столе или в своих источниках, он сводит с ума одним своим существованием, он здесь. Теперь ты доволен?
Стажер с непониманием смотрел на психолога, женщина улыбнулась.
- Прощай, Макс.
- Прощай, - сухой щелчок глушителя, на груди псионика расцвел красный цветок, глаза психолога уже были слепы, мозг умер гораздо раньше тела, кровь еще толчками выплескивалась из разорванной мышцы, раньше качающей её по венам. Стажер обернулся, вороненый ствол холодил лоб, за ним стоял высокий тонкий мужчина, желтые почти кошачьи глаза прищурились, пуля пронзила мозг, мир потух.
Киллер прошел к трупу псионика и закрыл открытые глаза.
- Прощай, Влада…
читать дальше- Где пролегает грань между безумием и интересом, Вильям? Когда, по-вашему, человек становится воистину безумен? – два умопомрачительных до лживости зеленых глаза на мгновение стали холодно-голубыми, на бледном красивом когда-то лице пролегла утомленная усмешка, руки женщины мелко дрожали под воздействием сыворотки правды, наркотик делал свое, он развязал язык единственному оставшемуся в живых свидетелю. Темные русые волосы падали ей на лицо, её била мелкая дрожь.
- Есть ли это момент, когда человек сознает себя не единством или же этот момент начинается тогда, когда человек сам говорит, что не сошел с ума? Вы сумасшедший Вильм? Нет? Вот видите, а исходя из утверждения ваших коллег, выходит, что наоборот, ну да меня не волнует мнение дилетантов, моя психология закончится на вас, а псиония закончилась уже давно.
Она умолкла и посмотрела куда-то за плечо офицера, он мог поклясться, что в один момент в этом безумном взгляде он увидел просветление, просветление разума, на которое способен только сумасшедший.
- Мы пешки на твоей доске, ребенок, ты играешь в шашки съедая пешку за пешкой, но не торопясь возводить людей в дамки… - взгляд упал на лицо офицера, - Вы знаете историю Ганнибала Лектора и Клариссы? Вижу, что что-то припоминаете, да не волнуйтесь, я не буду вам рассказывать их историю заново…. Просто у нас все получилось очень похоже…
Вы зря вкололи мне сыворотку, у меня не больше часа до смерти осталось, противопоказания вы видимо не знали, ну да труп уже ваше дело, а не мое. Действительно, десять лет назад мы были знаменитой парой, номинально, безусловно. Мы себя парой не считали, просто так сошлись дела. Психология помогает и поныне разбираться в действиях людей, прогнозировать их поведение и создавать ловушки. Моей целью никогда не было кого-то поймать, но, так уж вышло. Я была человеком, который дольше всех «ходил по лезвию бритвы», как говорили обо мне, на самом же деле я просто ходила попить кофе в обществе лучшей бритвы мира, как выражаются в криминалитете или же с киллером, как привычней для вас. Самая дорогая, самая качественная машина для уборки «мусора», для устранения препятствий – для меня он был просто Макс. Знаете, когда изо дня в день вы приходите все к одному и тому же человеку попить кофе, начинаешь невольно привыкать к этому странному стечению времени и места. И мы привыкли.
Он услужливо позволял мне играть с его жизнью, убеждаться раз за разом, что человеческого в нем не осталось. Мы разговаривали на отвлеченные темы, учения, происшествия в мире искусства, недостатки религий. Он спокойно относился к любым моим проявлениям интереса к его скромной персоне, его, кажется, немного интересовало, почему я не использую полученные знания для собственного возвышения на ступенях общественного мнения. Только меня привлекал феномен человека-оружия, а не продвижение по рейтингу популярности. Чего вы от меня хотите? Узнать, как он совершал свои убийства? Скольких людей он убил? Кто его заказчики? Это бесполезно, я не знаю ровным счетом ничего, в лапах этого хищника, пресытившегося убийствами, я была любопытной игрушкой, и нет, я не сожалею об этом своем небольшом положении, мне было с ним интересно, - женщина умолкла одной рукой прикоснувшись к виску, по серому лицу можно было различить волну боли. - Он не хотел брать заказа до тех пор, пока цена за мою голову не станет для него достаточной, зато посчитал обычным делом сообщить, что меня заказали влиятельные люди и на меня будет идти охота, я привыкла доверять его холодному расчету, если Макс говорил об убийстве – он говорил всего лишь факты, показывал истинное положение дел, врать было не в его интересах. Вы спросите, почему я не наняла его для своей защиты, но ответ лежит на поверхности. Макс – киллер, оружие уничтожения, а не защиты, если бы я заказала ему своих убийц – он перепахал бы всю индустрию наемников, но перед этим пришлось бы выложить кругленькую сумму, а кто заказчик я не знала. Поэтому я принялась вычислять заказчика, а не убийц, наемники сами меня нашли. Та неделя была сущим адом, по сравнению с первой неделей моего псионизма, вычислить заказчика мне было не сложно, а потом…, меня оставили в покое на несколько лет, случай забылся, но в наших встречах снова появился деловой интерес, все-таки я – единственный клиент регулярно посещающий убийцу, но не для заказов, а просто поговорить. Вы улыбаетесь, нет, я не вспомню, кто именно был моим заказчиком, к несчастью, я поспешила затереть вообще какие-либо ниточки о том времени, не знаю зачем, но из головы моей ушел целый месяц жизни. Потом на меня покушались снова, да, именно тогда я издала свою восьмую книгу «психология охотника», она как раз о моих убийцах, а потом, как-то утром, я поняла, что идти сегодня к Максу не стоит. Ко мне давно приставили охрану, они обычно наблюдали за мной с расстояния, но сегодня их не было. Я поняла, что в охоту вошел настоящий игрок. А поскольку следа мыслей нет – это мастер вроде Шэйда. Как я осталась в живых, до сих пор не подозреваю, но я прибегала ко всем мыслимым и не мыслимым способам выживания, тогда-то я и потеряла способность к псионии, мозг не выдерживал постоянной нагрузки и работать пришлось под прозиумом. Мы играли в прятки с месяц, а потом меня нашли ваши люди, и, как оказалось, узнали во мне того самого психолога, идущего по бритве, право приятно.
Лицо её, правда, радости не излучало, скорее постоянную тупую боль, которая мучила её.
- Я помню, что сбежала от вас. Не удивляйтесь моему лицу, Вильям, ваша сыворотка вступила во взаимодействие с прозиумом, поэтому свойства их изменились. Я помню, что это был последний раз, когда я видела Макса, я знала, что ему осталось не долго, он сказал мне это как-то во время одной из наших встреч. Меня почему-то удивило его лицо, у меня создалось впечатление, что он борется ради чего-то, но вот ради чего? Зачем вы меня откачали, я не понимаю, но точно знаю, что на моей памяти это единственный раз, когда Максу не удалось завершить заказа. Я до сих пор жива.
Женщина откинулась на спинку стула и посмотрела невидящим взглядом в потолок.
- Мой мозг умирает, Вильям, единственное, что я хочу еще сейчас тебе сказать – постарайся забыть все, что я только что сказала, что наговорила в бреду, что вы нашли на него у меня в столе или в своих источниках, он сводит с ума одним своим существованием, он здесь. Теперь ты доволен?
Стажер с непониманием смотрел на психолога, женщина улыбнулась.
- Прощай, Макс.
- Прощай, - сухой щелчок глушителя, на груди псионика расцвел красный цветок, глаза психолога уже были слепы, мозг умер гораздо раньше тела, кровь еще толчками выплескивалась из разорванной мышцы, раньше качающей её по венам. Стажер обернулся, вороненый ствол холодил лоб, за ним стоял высокий тонкий мужчина, желтые почти кошачьи глаза прищурились, пуля пронзила мозг, мир потух.
Киллер прошел к трупу псионика и закрыл открытые глаза.
- Прощай, Влада…
@темы: Бред, Литература, Фанфики, Чувства
-
-
06.04.2007 в 21:25